Феерический день в Канберре

Рассказ туриста из Москвы zis_man о дне недавно проведенном им в Канберее.

День выдался феерический! С утра, конечно, пришлось отправить, что положено кесарю. В смысле, сбегать до вайфаю. Но это же совсем другое дело, чем ночью на морозе на лавочке побираться. Второй этаж торгового центра, Apple Store, мягкие кресла, тепло опять же. Дальше закидываем по дороге ноут в отель, берём рюкзак с фото, видео и картами — и вперёд, навстречу приключениям.

От гостиницы в правительственную зону Канберры ближе и удобнее идти через мемориал АНЗАК и дальше по прямой по ANZAC Parade. По пути попадаются попугаи, которые уже надоели, но по привычке их фотографируешь.

Которые белые с хохолком, те здоровенные. А в соседнем лесочке, который по дороге к АНЗАКу, водится стадо диких кенгуру. Ну как диких… Без забора, а так, не убегают. Заодно нашёл памятник туркам, о котором, как вы помните, в Сиднее мне рассказывал приветливый белогвардеец.

Собственно, это стандартный памятник Ататюрку, каких много в Турции и на Северном Кипре. Поскольку прогулка происходит накануне ANZAC Day, то по пути попадаются ветераны, которые встречаются накануне праздника.

Вообще-то я пилил по ANZAC Parade в сторону карильона. Я к этому мероприятию подготовился ещё в Москве и даже скачал программу концерта. Когда я пришёл на островок Аспен, который находится посреди озера Гриффина (а Burley Griffin — это архитектор, который спроектировал Канберру в целом — и рукотворное озеро в том числе)

до начала концерта оставался ещё час времени.

Коротко про карильон

Попросту говоря, это колокольня, доведённая до ума. На ней находятся звуковысотно настроенные колокола, соответствующим приводом соединённые с клавиатурой (покрупнее фортепианной, но по сути такой же) и на этом музыкальном инструменте, являющемся также и архитектурным объектом исполняют музыкальные произведения.

Канберрский карильон — один из самых солидных, как гласит надпись у служебного входа (а другого там и нет) был подарен австралийскому народу правительством Великобритании по случаю пятидесятилетия основания Канберры.

Это пятидесятиметровая башня с 55 бронзовыми колоколами весом от семи килограммов до шести тонн. Так вот, до начала концерта оставался ещё час. А время в Австралии очень дорого. Проще говоря, его вовсе нет. Поэтому я решил быстренько перебежать озеро по мосту, забуриться в ближайший музей минут на двадцать и бегом обратно. В принципе, оно так и получалось.

Здоровая нация

Единственное, что меня морально травмировало, это то, что, несмотря на то, что я довольно быстро шёл, меня обгоняли все — и бегающие трусцой девушки, и велосипедисты, и даже два неспешно беседующих старичка в кроссовках удалялись от меня равномерно, но неуклонно в сторону горизонта. Как бы гуляя. Первый музей, который мне попался — National Gallery of Australia

В принципе, минут двадцати должно хватить — у входа композиция без названия, но по смыслу я бы её назвал «Влюблённые мотороллеры». Фотографировать, к сожалению, в музее нельзя.

Ладно, побежали дальше. Искусство аборигенов. В смысле, примитивный, но академический наив. Типо. Это ладно. Если бы я так играл, как они рисуют, меня бы не только отовсюду повыгоняли, но и запретили бы приближаться к концертным залам ближе, чем на триста метров.

Где-то до 50-60-х годов XX века это было реально народное искусство и в этом смысле несло какой-то художественный, исторический, этнографический и всякие прочие смыслы. Теперь, когда все туземцы вступили в аборигенскую секцию Австралийского союза художников, они стали такими же проходимцами, как и белые, творчество которых вы имели удовольствие наблюдать раньше.

Бегу дальше, там Вануату, северные территории всякие. Очень хорошо, — думаю, — на концерт с запасом успеваю. Тут мозг даёт команду «Стоп».
Ёлы-палы! Вылитый Бранкузи — я его ещё со школы помню, и в Помпиду отличная коллекция. Вот плагиаторы хреновы, совсем оборзели, гуманоиды. Торможу, начинаю искать табличку. Не сразу, но нашёл. Реально: Konstantin Brancusi «Bird in Space». У него серия такая большая. Как сейчас помню. Начинаю озираться. Ну так и есть. От спаривающихся мотороллеров надо было в другую сторону.

А с другой стороны — и литографии времён модерна, и Ив Танги, Магритт, Кирико, Пикассо, Жорж Брак, наши — Малевич, Штернберг, Эль Лисицкий. По чуть-чуть, но очень даже ничего. Дальше Энди Уорхол и Марк Ротко — но тут я уже без понятия. Хотя всё равно приятно. Ладно, на концерт успеваю. Ну и что, что к середине? Там на улице, не страшно. Загляну на секунду в National Portrait Gallery — и назад.

Прямо у входа — выставка портретов First Ladies 1913 — 2013. Двадцать шесть портретов — парадных, с теннисными ракетками, с книгой, на фоне дома, с собакой, даже один автопортрет. В разных техниках и манерах, на стыке живописи и фотошопа. Там, где смыкается художественная фотография и портрет маслом. Сунул башку в дверной проём… Просто чума!!! В общем, забил я на эту колокольню.

На другой планете

Я уже писал об этой ассоциации — точно как в фантастической саге о планете, колонизованной землянами лет за триста-четыреста до описываемых событий. Всё, как на Земле, но своя история, свои исторические персонажи, свои герои…

Здесь — один в один. Особенно это заметно в Галерее портретов — не знаешь ни портретистов, ни портретируемых. Практически никого. Ну вто Джона Хантера знаю, потому что по его улице много раз бегал в Сиднее. И судовой журнал тоже был его. Через несколько залов портрет Джоан Сазерленд. Её тоже знаю, потому что певица. А сэра Генри Паркса не знаю. Только в галерее и узнал, что он — фактический объединитель австралийских штатов в одно государство. А то на карте городов попадалось «Parkes», а я-то по темноте и неграмотности своей думал, что это что-то вроде Парковых улиц в Москве. Позорище!

Час бегал по галерее в полном восторге, потому что картины все стилистически и по времени написания разные, но одна другой лучше. От вполне глазуновского парадного портрета австралийского астронавта Энди Томаса — такой весь из себя реалистичный, взгляд устремлён в будущее, прописаны детали комбинезона и шлем зажат подмышкой, как голова у забыл какого святого (ему её отрубили, а он, наплевав на всё, забрал голову и ушёл). И до портрета философа и математика Дэвида Чалмерса работы Ника Муртзакиса в стилистике портрета «Клетчатого» из фильма про принца Флоризеля. Причём очень здорово.

И маленькая скульптура «Симпсон и его ослик», про которую я уже писал, работы Питера Корлетта, тоже здесь. Досмотрел, выдохнул и пошёл дальше. В музей Австралийской демократии. Щас, про демократию успеем. Но портретная галерея — я просто не припомню такой концентрации интереснейшей живописи. В общем, то, что мы без понятия об этом совсем, я расцениваю, как потерю для человечества. P.S. к National Portrait Gallery.

Где именно, я уже не соображу, сфотографировал фотопортрет нынешнего премьера Джулии Гиллард с собачкой. Очаровательная дама, но вот собачка у нашего бывшего премьера симпатичнее. Это я вам говорю как патриот.

По пути к демократии

По пути к демократии, вход в которую, кстати, стоит всего 2 доллара (остальные музеи бесплатно) надо пропилить довольно основательное расстояние. На лужайке около Министерства финансов народ играет в футбол.

Просто деревца

И перед самым зданием Старого парламента, в котором находится музей, расположилось посольство аборигенов.

и его представительство

Хиппуют. Видимо, с диагнозом.

Сенат и палата представителей поначалу заседали во временном здании, построенном для этих целей в 1927 году.

А когда в 1988 построили нынешнее здание парламента, просто переехали туда, а здесь оставили всё как было и открыли музей. Просто входишь и идёшь, куда хочешь. С планом, который дают при входе, конечно, удобнее.

Австралийцы ведут историю своей демократии от древнегреческой

что, безусловно, очень удобно. И даже информационная табличка при входе в новый парламент, помимо привычных здесь английского и китайского написана на менее распространённом в этих краях немецком и греческом.

В старом здании парламента можно зайти в рабочий кабинет премьера,

рабочий кабинет депутата и двух его помощников

помещения для прессы

В аппаратной на разных полках стеллажа стоит десяток телевизоров разных эпох, каждый из которых показывает новости своего времени.

(Просто вспышка фотоаппарата засветила почти все картинки)

На столах и полках так и осталось тогдашнее репортёрское оборудование, в том числе и знаменитый портативный магнитофон Nagra. Я аж ностальгическую слюну пустил.

Замечательно у них там было. Спокойно, демократично. Посетил оба зала заседаний и отправился в Новый парламент.

Кстати, к вопросу об одинаковых результатах при разных исходных мотивациях.

Парламент в Канберре находится как бы под уровнем земли. Несмотря на мощный фасад здания, на крыше находится продолжение лужайки. Потому что власть не должна возвышаться над народом. И только огромный восьмидесятиметровый флагшток из нержавейки виден отовсюду. Аналогичная архитектурная концепция применена и в здании кнессета в Иерусалиме. Здание тоже встроено как бы в холм, но по другим причинам. Чтобы братья семиты из Восточного Иерусалима (а строили кнессет, когда полгорода принадлежало Иордании) не шмаляли куда не положено.

Так вот, в здание парламента тоже всех пускают, причём бесплатно. Просвечивают сумку, и всё. Можешь пойти на заседание любой Палаты, послушать прения с гостевого балкона. К сожалению, депутатов не было. А так, всё как обычно — Сенат направо, Палата представителей налево (или наоборот).

Самое интересное в помещении парламента — это картины. Открытие Первого парламента 9 мая 1901 года тогда ещё в Мельбурне. До создания Канберры как города и столицы. Что-то аналогичное, если не ошибаюсь, попадалось у Репина.