В последние годы многие российские онлайновые СМИ стали часто публиковать истории и рассказы людей, эмигрировавших из России. Как правило, человек, обустроившийся «за бугром», дает интервью и подробно рассказывает о своей жизни на новом месте.

Эти публикации здорово привлекают читателей. Кто-то сравнивает свою жизнь с жизнью за границей, а кто-то готовится к эмиграции (сейчас это снова актуально) и хочет получить больше информации о стране своего будущего проживания. Встречаются среди уехавших и жители Канберры. Сегодня мы публикуем материал краснодарского сайта Югополис о жительнице Канберры Владе Васильевой.

Югополис — независимый информационный ресурс, который не обслуживает интересы региональных и муниципальных органов власти, бизнесменов и любых общественных деятелей.

Влада Васильева, 34 года. Госслужащая. Уехала из Краснодара в 2005 году, окончила КубГУ, факультет журналистики.

Начало

Я живу в Канберре, столице Австралии, 12-й год. Меня привез сюда муж Кирилл: он, когда мы познакомились, жил в Австралии. Его отец, физик по образованию, эмигрировал в Австралию в конце 80-х. Когда Кирилл окончил школу, отец позвал его к себе учиться, и для Кирилла это был легкий выбор — между службой в российской армии во время чеченского конфликта и учебой в Австралии.

Мы познакомились с Кириллом в Краснодаре через общих друзей. Решиться на переезд мне было легко. Есть два типа людей: кочевники и оседлые, и я всегда относилась к первым. В то время я не особенно задумывалась о перспективах и уровне жизни. Переезд в Австралию привлекал меня радикальной сменой ландшафта: языкового, бытового и культурного. Это был интересный вызов. Если бы я родилась в Австралии, наверняка бы тоже уехала жить в другую страну. Возможно, в Россию.

Жизнь в другой стране и адаптация в ее общество позволяют растянуть восприятие времени. Я заметила, что мои ровесники, прожившие всю жизнь в одной стране, весьма смутно помнят последние 10–15 лет. В детстве были какие-то яркие вехи и воспоминания, потом в университете — а годы после университета мчатся со страшной силой и мелькают словно в калейдоскопе.

Иллюзия и реальность

Я переехала сразу после вуза, журфака КубГУ. При переезде в англоязычную страну это меньше чем никакого образования. Для того чтобы писать творческие тексты, нужно владение языком на более высоком уровне, чем у среднестатистического образованного носителя языка. Для взрослого эмигранта это практически невыполнимая задача. Кстати, мне доводилось беседовать на эту тему с одним англичанином — профессором лингвистики и полиглотом. Он говорил на дюжине языков, в том числе на русском без акцента и помарок. Мы заговорили об англоязычном творчестве Набокова, и профессор уверял меня, что Набоков — гениальный писатель исключительно на родном языке. А то, что он смог переключиться и с тем же результатом творить на английском, — это была исключительно его, Набокова, иллюзия.

Первой работой, которую мне удалось найти в Австралии, была работа воспитателем в детском саду. Я проработала там три месяца со стойким ощущением, что я там не только тружусь, но и сама хожу в этот детский сад. Мне представился шанс начать интеграцию в австралийское общество с самого начала: я работала с детьми, видела, как они общаются между собой, и усваивала, с чего начинается жизнь у австралийцев. Потом я в прямом смысле перешла в школу: работала воспитателем группы продленного дня, продолжая знакомство с менталитетом австралийцев.

Проработав два года в этой сфере, я почувствовала, что мой английский достаточно хорош для того, чтобы искать более высокооплачиваемую работу. Однако попытки ее найти проваливались, не доходя до стадии интервью. Думаю, мое резюме выкидывали в мусорную корзину, едва приметив честно указанную информацию, что я в стране два года. Увы, это стандартные испытания эмигранта с гуманитарным образованием без уникальных навыков, не привязанных к английскому языку.

В итоге работу мне нашла преподавательница колледжа, в котором я обучалась онлайн. От отчаяния и большого количества свободного времени я осваивала программу рекордными темпами, невиданными в этом заведении доселе. По рекомендации меня пригласили сразу на интервью и тут же предложили работу (в администрации штата, департаментe образования). Впоследствии у меня не раз был случай убедиться, что работу (или, во всяком случае, хорошую работу) в Австралии находят чаще всего по знакомству. Но, в отличие от Кубани, это деловые знакомства, а не родственные связи.

В департаменте я проработала семь лет и сейчас как раз планирую сменить сферу деятельности на преподавание английского как иностранного. У нас на работе всячески поощрялось получение разнообразного образования, и почти все мои коллеги где-то учились. Я тоже училась все семь лет работы: это было выгодно. Я чувствовала, что достигаю в рабочее время чего-то для себя, а не только для работодателя.

Сразу пошла учиться на преподавателя английского с мыслью «это образование будет востребованно в любом городе мира». Потом внезапно обнаружила, что английский как иностранный — бурно растущая индустрия в самой Австралии (постоянно прибывают иммигранты из Азии), и решила, что пора внести разнообразие в работу. Тем более выяснилось, что за три дня преподавания в неделю я заработаю больше, чем за четыре дня работы в департаменте (я всегда работала на 0,8 ставки, 4 дня в неделю).

Категорически разные

Больше всего бросается в глаза разница в гендерном поведении австралийцев и россиян. В России разница между социальными ролями мужчины и женщины намного большая, чем в Австралии, где взят курс на уравнивание в правах и обязанностях. Я не успеваю приземлиться, как получаю напоминание об этом различии. В Шереметьеве, на выдаче багажа, неизменно подворачивается мужчина, готовый без намеков с моей стороны помочь снять чемодан с карусели. Австралийцы тоже обращают внимание на мою миниатюрную комплекцию относительно чемодана и кажущуюся беспомощность, но в сиднейском аэропорту на помощь приходит стоящая рядом женщина. Австралийским мужчинам, как ни смешно звучит, оказывать подобную помощь не позволяет такт.

В этот приезд в Краснодар я наблюдала несколько случаев, когда, выполнив определенную работу, мужчина отказывался брать чаевые — явно по гендерному признаку (гусары денег не берут). Однажды я принесла кольцо на починку к ювелиру, ожидая, что ремонт будет долгим и дорогим. Суровый ювелир молча удалился на 10 минут, вернулся ко мне со сверкающим, как новенькое, кольцом и печально вымолвил: «300 рублей». От неожиданности я выпалила: «Вы мне так помогли, возьмите хотя бы 500!» Ювелир сурово отклонил это предложение. Были случаи, когда от чаевых отказывались парни-таксисты, явно на фоне некоей гендерной гордости. Словом, российским мужчинам присущи повышенное гендерное сознание и стремление всячески опекать женщину. В Австралии отсутствует акцент на том, что женщина — слабое существо, нуждающееся в опеке.

Если говорить в целом о разнице менталитетов, то она не могла бы быть большей. Россияне чрезвычайно искренние и прямые (иногда эта искренность балансирует на тонкой грани с хамством). Австралийцы в высшей степени дружелюбны и деликатны (бывает, эта деликатность находится на тонкой грани с лицемерием). Нет хорошего и плохого подхода, у каждого из них свои преимущества и недостатки — здесь могут иметь место только личные предпочтения.

Воспитание дошкольников кардинально отличается от российского. В Австралии сильный упор делается на подавление у детей агрессии на корню. В то время как в России агрессия допускается при условии, что она справедлива. В России ребенку советуют: дай сдачи! В Австралии говорят: если он начал драться, то ты закончи (не дерись). В России не жалеют зачинщика, оказавшегося битым: получил по заслугам! В Австралии наказывают всех участников драки независимо от подробностей. Пресекается любая агрессия, как физическая, так и психологическая, которой много в детской среде, ведь дети еще плохо владеют эмоциями.

Конечно, это не значит, что австралийцы достигли тотального дзена в деле борьбы с детской агрессией. Если взять школу победнее, уровень агрессии у учеников будет примерно таким же, как в обычной российской школе. Но она выражается по-другому. В России агрессивность людей ограничивает осознание последствий. Австралийцы не очень-то в курсе насчет последствий, их сдерживают, скорее, внушенные с детства табу.

Миллионеры и программисты

Меня часто спрашивают, что именно дает Австралии богатство (стабильное попадание в тройку стран с самым высоким уровнем жизни). Я отвечаю, что ведущие секторы экономики — добыча полезных ископаемых, сельское хозяйство и туризм, но уровень жизни обеспечивают вовсе не они. Австралия давно и прочно встала на рельсы трансформации в эдакий клуб миллионеров. Сюда стремятся богатые люди со всего земного шара. Основной продукт, которым успешно торгует Австралия, — это Австралия.

Сидней по ценам на недвижимость догоняет мировые столицы Лондон, Нью-Йорк и Токио. Покупка недвижимости здесь становится все менее и менее реальной целью для обычных австралийцев. Особенно рьяно стремятся припарковать свои деньги в австралийской недвижимости китайские олигархи. В Китае предусмотрена смертная казнь за коррупцию, поэтому бизнес-план почти любого крупного китайского бизнесмена состоит в том, чтобы заработать как можно больше денег и поскорее растаять с ними в туманной дали.

В очереди на австралийское ПМЖ миллионеров всегда больше, чем страна готова впустить. Правительство каждый год пересматривает вопрос, какие устанавливать квоты на бизнес-иммиграцию.

Точно так же обстоит дело с профессиональной миграцией. У Австралии нет необходимости вкладываться в образование и взращивать свои кадры. Правительство может в любой момент щелкнуть пальцами и впустить ровно столько инженеров, архитекторов, программистов и пр., сколько нужно индустрии.

В Австралии очень развита социальная справедливость. Одинаково хорошо оплачивается интеллектуальный и физический труд (сантехники, электрики, строители — очень состоятельные люди). Система налогообложения нацелена на максимальное уравнивание в доходах. В этом смысле австралийцы очень трепетно следят за тем, чтобы не свернуть ненароком на «американский путь».

Я сама не была в США, но все знакомые австралийцы, побывав в Америке, возвращаются неизменно в глубоком шоке от нищеты, социальных проблем и отсутствия безопасности. То есть они знали, что эти проблемы в Америке есть, но никак не могли представить, что все настолько запущенно.

Однажды в Канберру приезжали с официальным визитом Барак Обама с женой, и в здании парламента проходил прием. В первой части приема участвовали и супруги глав США и Австралии, во второй — только сами президент Обама и тогдашний премьер-министр Австралии Джулия Гиллард. Мишель Обама вернулась в свою резиденцию в кортеже, который сопровождала полиция; сам кортеж состоял из пяти лимузинов, было огромное число телохранителей. Супруг же австралийской главы отправился домой один, пешком.

Keith Madison / Flickr.com

Привет, Боб!

В австралийской культуре принято демократичное и непафосное общение на любом уровне. За свои семь лет на госслужбе я заметила: чем выше пост, тем больше человек лезет из кожи вон, чтобы угодить подчиненным и быть популярным, а не наоборот. Помнится, одна наша крупная начальница (докладывающая через один уровень министру образования), появившись в офисе, имела обыкновение заварить большой кофейник и продефилировать с ним по офису, предлагая всем кофе. При этом исключена ситуация, когда она просит кого-то из подчиненных сделать кофе ей.

На работе у знакомого (в крупнейшем НИИ в стране) к генеральному директору, которого зовут Роберт, сотрудники любого уровня, вплоть до студентов-аспирантов, обращаются не иначе как «Hi, Bob!» («Привет, Боб!»). То есть как его приветствовали в глубоком детстве, в детском саду, так и, убеленному сединами и достигшему головокружительных высот в карьере, продолжают кричать «привет, Боб». В формулировке приветствия его социальный статус ничего не изменил.

Австралия и мир

Австралийцы сконцентрированы на местной политике, а не мировой. Россию знают мало: о ней в Австралии имеют довольно смутное представление. Для австралийцев это в гораздо большей степени терра инкогнита, чем Китай, Япония и Индия.

Австралийцы всегда с большим энтузиазмом интересуются, из какого конкретно вы города. При этом название «Краснодар» им ни о чем не говорит, и даже формулировка «на Черном море, напротив Турции» чаще запутывает их окончательно, чем проясняет ситуацию. Со временем я научилась ловко пресекать подобный интерес быстрым контрвопросом: «А какие вы знаете российские города, кроме Москвы и Санкт-Петербурга?» Конечно, зимняя Олимпиада мощно помогла в деле нанесения Краснодарского края на карту. Теперь я могу просто сказать, что я из «региона Сочи», и сразу снять все вопросы.

Здание исследовательского центра на территории Австралийского Национального университета в Канберре Mark McIntosh / Flickr.com

Но — удивительное рядом: в Австралии невероятно раскручен бренд «Транссибирская магистраль». Австралийцы либо уже воспользовались ее услугами (если побывали в России), либо планируют сделать в первую очередь именно это, когда сюда доберутся.

Еще, если говорить о менталитете и политике, австралийцы склонны признавать свои ошибки, а не обвинять других. В этом смысле я ни разу не сталкивалась с негативом в адрес России или какой-то еще страны. Австралийцы предпочитают посыпать голову пеплом и жаловаться на собственные проблемы.

Влада Васильева с мужем Кириллом

Русские

Единственный русский, которого я здесь, в Канберре, знаю — и то условно русский, скорее, советский, — мой тренер по фигурному катанию. Татарин родом из Узбекистана. Я не наблюдаю у русских потребности кучковаться, жить за границей общиной, как, например, это делают мусульмане. Русским в меньшей степени свойственно селиться в районе, где все русские, и общаться только между собой. Да, они общаются, помогают друг другу, но не фанатично.

У нас сильнее выражено желание интегрироваться в страну, куда приехали жить. У многих русских иммигрантов в Австралии дети не говорят на русском. Хотя эта особенность еще сильнее выражена у китайцев: их детям труднее воспринимать два настолько разных языка, и китайский они чаще всего знают лишь на бытовом уровне. Не каждый ребенок интеллектуально тянет билингвизм.

Практические вопросы

Зарплата

В Канберре разница в уровнях зарплат очень маленькая. От самой маленькой до самой большой — не 10—20 раз, а 2—3. Причем выравниваются они прогрессивной шкалой налогов. До налогов разница больше. Но эта разница ощутима, потому что жизнь очень дорогая и у человека с низкой зарплатой после оплаты самого необходимого останется ноль, а с высокой — тысяча-полторы долларов в неделю. Получается, что разница в зарплатах не очень большая, но разница в образе жизни колоссальная.

В Австралии очень много средств из бюджета тратится на господдержку. Но в отличие от Европы самые гигантские средства здесь вливаются не в социально незащищенные слои (тем выдают минимум, на который, правда, можно жить). По-настоящему щедрую поддержку имеет верхняя часть среднего класса. Я не знаю, дело здесь в лоббировании интересов или государство таким образом активно поощряет граждан становиться богаче.

Указан средний размер заработной платы, суммы конвертированы в евро для удобства:

2800 € — скромный доход, 1 мес.

4700—5000 € — средний доход, 1 мес.

7000 €  — высокий доход, 1 мес

Жилье

Половина населения Австралии живет в Сиднее и Мельбурне. Сидней последнее десятилетие быстро становится неавстралийским городом. Это уже одна из мировых столиц, как Нью-Йорк и Лондон, и жилье там недоступно австралийцам. Сидней теперь — город для богатых людей всего мира, а местные жители там, что называется, priced out — вытеснены такой ценовой политикой.

Жилье в Австралии сейчас покупается, как правило, на два дохода. Речь об ипотеке, конечно: иначе покупка жилья вообще недоступна. Процентная ставка не такая низкая, как в Европе, но и не такая высокая, как в России. 4–5 процентов. И это минимальный исторический уровень. На первый взнос копят очень долго и упорно, но и с ним, еще двумя доходами и помощью родителей на покупку жилья в Сиднее все равно не хватит. Стоимость старой и скромной квартирки, без ремонта, недалеко от центра, начинается от миллиона австралийских долларов (сейчас он стоит примерно 80 американских центов). Такие цены может себе позволить пара из двух высокооплачиваемых профессионалов без детей. Поэтому люди там в основном снимают жилье.

Мы живем в Канберре. Мой личный жизненный опыт подсказывает, что если есть на свете рай, то это именно Канберра, хоть и не рифмуется. Это не город, в котором есть парки и сады. Это сад, в котором местами попадается город.

Канберра за последние годы не раз забирала первый приз в номинации «most liveable city». При этом сами австралийцы относятся к канберрцам с искренним сочувствием. Для австралийца жить не на берегу океана подобно смерти. Вообще, национальная идея Австралии во многом сводится к стремлению жить долго и счастливо в большом доме с собственным выходом на пляж. Пока американцы переезжают из города в город вслед за работой, типичный австралиец кочует по Австралии в поисках идеального сёрфа.

Мы купили квартиру два года назад — весьма удачно, на дне рынка или близко к нему. Я очень довольна: квартира в центре, новая, полностью нас устраивает. И цены совсем не сиднейские, хотя, конечно, придется лет десять платить ипотеку.

Осень в Канберре (Wanderlust_73 / Flickr.com)

Покупать жилье очень дорого, но снимать всю жизнь намного дороже и крайне невыгодно (не считая центрального Сиднея и Мельбурна, где цены на покупку удалились в стратосферу и аренда — единственный вариант для большинства).

В Канберре можно снять очень скромный трехспаленный домик в относительном центре и с красивым садиком за 400 долларов в неделю. Цена аренды самых дешевых квартир начинается с 300 долларов в неделю. За 400—450 долларов в неделю уже есть очень хорошие варианты (в центре, новые квартиры). Жилье в Австралии строится только с готовым ремонтом. Невозможно купить новый дом или новую квартиру без ремонта, включая кухню и санузлы.

Вполне хороший дом можно купить за 600 тысяч долларов (он будет с большой квадратурой и на гигантском участке земли). Стоимость новых односпаленных квартир в центре начинается от 400 тысяч.

Транспорт

Канберра была построена для водителей. Я езжу на машине, муж предпочитает ходить пешком или ездить на велосипеде (сейчас до его офиса семь минут пешком). Город очень удобный для автомобилистов. Во многом властям удалось избежать ошибок других больших городов. В Канберре почти нет машин, для которых не было бы места под землей. Большинство гаражей подземные. При частных домах — наземные. Такого явления, что машины появились в городе, а их никто не ждал в подобном количестве, в Канберре не было.

В Мельбурне хорошая транспортная система, чего не скажешь о Сиднее, построенном у океана. В центре города — море. Сказочно красиво, но передвигаться неудобно. Люди тратят на дорогу до работы, случается, больше часа. В Канберре такое невозможно.

Литр бензина стоит 1,3 AU$ (австралийский доллар). Парковка в центре — 2 доллара в час, 4 доллара 2 часа, 6 долларов 4 часа, 10 долларов в день. Кроме самого центра, в большинстве мест есть возможность парковаться бесплатно. В центре тоже есть бесплатные парковки, но не всегда можно туда стать.

Медицина

С медициной в Австралии все в целом неплохо, такого беспредела, как в Америке, нет. Австралийцы с низким доходом защищены и имеют доступ к тем же врачам и лечению, что и богатые. Однако, мне кажется, австралийская система менее четкая, чем в Германии, Швеции и подобных странах. В Австралии больше путаницы со страховками.

На доступность медицинских услуг влияет, безусловно, размер страны. Если ты живешь в Сиднее, никаких проблем с медициной у тебя нет. Другое дело, если ты живешь на ферме, вдали от цивилизации. Даже в Канберре, столице, как в любом небольшом городе, туго со специалистами, и нередко пациенты, махнув рукой на лист ожидания, едут на прием в Сидней.

В Австралии активно внедряются инновации в области дистанционного обращения к врачам. Также стоит добавить, что терапевты в Австралии — монстры, которые качественно лечат абсолютно все: от переломов до сахарного диабета. К специалистам направляют в особо запущенных случаях.

Арборетум

С экстренной медициной проблем никаких нет. Такого, как в Америке, чтобы приехала скорая и, если нет страховки, уехала, не встречается. Мне в Австралии три раза вызывали скорую помощь, из них только один раз в городе, а другие два — на пляже после нападения ядовитого ската и на лыжном курорте после вывиха плеча. Скорая всегда приезжала быстро и действовала профессионально.

Но бывают случаи, когда неочевидны правила страховок. У мужа моей коллеги был инфаркт, она привезла его в больницу. Мужа увезли в экстренное отделение, а ее спросили, есть ли у него частная страховка. Она замялась, задумавшись о последствиях своего ответа, и в регистратуре ей подсказали: «Ответьте нет!» То есть ей честно сказали, как выгоднее ответить.

Бюрократия в Австралии минимальна, смотрят на человека, а не на его бумаги. Это очень ценно — бюрократическая простота всех процессов. В Австралии нет понятий «прописка», «трудовая книжка», а иметь паспорт необязательно, если не планируешь лететь за границу. Жениться, вступить в наследство, взять ипотеку и летать по стране можно с водительскими правами.

Вернусь к страховке: если короче, государственная медстраховка бесплатна и положена каждому гражданину и резиденту (с видом на жительство). Но покрывает абсолютно все, только если ты студент/безработный/инвалид и прочее. Если ты работаешь, то доплачиваешь: так в Канберре, где туго с врачами. В Сиднее никто ничего не доплачивает, все покрывает госстраховка.

Далее: есть частная страховка. Смысл ее в том, что, если ты зарабатываешь выше определенного уровня и не купил частную страховку, с тебя сдерут налог, больший, чем эта страховка, поэтому ты вынужден ее покупать. При этом людям с частной страховкой нередко выгоднее лечиться по государственной (и они имеют право это делать). Мы заплатили в прошлом году за частную страховку 4 тысячи австралийских долларов на двоих. Немалая часть этих денег возвращается в виде оплаченных страховкой на 80 % визитов к дантисту, гигиенисту, физиотерапии, массажа и прочих дополнительных услуг. Суть частной страховки не в том, что она заменяет государственную, а в том, что это лишь маленькое дополнение к государственной.

Еда и продукты

Питание довольно дорогое. Одному человеку нужно при не слишком строгой экономии примерно 100 долларов в неделю.

Наши знакомые давно признали, что шашлык вкуснее их барбекю. А борщ любят так, что готовы бежать по первому свистку и помогать его готовить.

В Краснодаре я увидела, как моя подруга покупает в супермаркете замороженную брокколи. Это уже для меня странно: у нас свежие овощи продаются круглый год, независимо от сезона, как в России — картошка. Зеленая фасоль, брокколи, цветная капуста и все остальное в Австралии — не сезонная еда и дорогая, а база, основа питания. Я удивилась, что в Краснодаре не всегда и не везде можно купить брокколи. Еще в Австралии огромный выбор морепродуктов, если не считать икру. На нее спрос небольшой.

Очень развита культура посещения пабов, кафе и ресторанов. Кофе в кафе стоит в среднем 4 доллара, пиво в пабе — 7 долларов. Поужинать в недорогом месте без алкоголя можно за 30 долларов на двоих. Ресторан в Австралии не считается дорогим удовольствием. В Канберре много хороших дешевых ресторанов, где ноль внимания уделяют интерьеру и обстановке и вся суть заведения — во вкусной национальной еде (это обычно семейный бизнес).

Недалеко от нас есть ресторанчик, принадлежавший родителям Джеки Чана (мы стали туда ходить, еще когда они были живы). Там тоже всегда было недорого: за 35 долларов на человека можно заказать банкет, то есть несколько блюд и десерт. Дорого поесть — тоже вполне осуществимое желание в Канберре. Дорогой ресторан — это ресторан с высокооплачиваемым шеф-поваром, дорогими продуктами и официантами, одетыми лучше, чем посетители.

Из аномалий: очень дешево стоит местное вино (иногда дешевле бутилированной воды). Нереально дороги сигареты. Они уже давно стоили 25 долларов пачка, а недавно эту цену подняли до граничащих с абсурдом 40—50 долларов за пачку. Многие курильщики перешли на рассыпной табак. В целом курильщиков в Канберре крайне мало, я их никогда нигде не вижу.

Развлечения

Поход в кино стоит дороже, чем в России, но относительно доходов цена небольшая. 15 долларов билет. Мы ходим в один и тот же кинотеатр, и у нас есть абонемент.

Театр в зависимости от постановки — от 30—50 долларов до плюс бесконечности. Качественные постановки всегда дороги. Хотя я пыталась ходить на спектакли в Канберре, и каждый раз это оборачивалось колоссальным провалом. Театр — та область, в которой Россия сильно впереди. Перед отлетом домой я пойду в Москве на спектакль Константина Райкина в «Сатириконе», уже купила билеты.

Оргинал (с) yugopolis.ru

(1008)